Иди в ад! - Страница 46

Улица пуста, если не считать редких прохожих, которые испуганно шарахаются, едва завидев чёрную униформу стражника и двух людей с оружием. У тротуаров припаркованы автомобили, по большей части старые, уродливо раскрашенные, с выбитыми стёклами и без фар. Антон подумал было, что это хлам, не способный сдвинуться с места, но тут по улице проехал один автомобиль, второй и все словно только что со свалки. В этом городе явно царит запустение и тоска, несмотря на обилие ярких рекламных объявлений.

- Сержант ... э-э ... старшина! – окликнул Антон. – Чего тут так хреново?

- Так ведь ад, чистилище. Чего тут весёлого может быть? – ответил стражник. – Место приведения приговора в исполнение. Виселицы не украшают цветами.

- Логично, - согласился Антон. – Но хоть какие-то развлечения здесь должны быть? Все-таки люди кругом. Бывшие.

На другой стороне улицы распахивается дверь заведения, наружу выскакивает мужчина в рваной одежде. Он выбегает на середину проезжей части, сумеречную тишину оглашает вопль. Свет уличного фонаря падает сверху, видны кровоподтёки, уха нет, вместо него кровавая дыра. Спина исполосована, свисают клочья кожи и ткани. Мужчина кричит не переставая, срывается с места и бежит по улице, размахивая руками. На перекрёстке его сбивает автомобиль, крик обрывается, тело беспорядочно кувыркается по замусоренному асфальту и проваливается в какую-то яму на обочине. Из автомобиля несутся крики радости и веселья, словно только что выиграли в лотерею. Водитель жмёт на газ, машина рычит дырявым глушителем и мчится дальше в клубах серого дыма. Опять наступает тишина и редкие прохожие продолжают идти по своим делам.

- Мы только что наблюдали одну из местных забав. Тебе не кажется? – спросила Даша.

- Похоже на то, - согласился Антон. – Здешним любые раны нипочём, вот и калечат друг друга почём зря.

- Это входит в систему наказаний, - угодливо поддакнул стражник. – Те, кто проявил особое рвение, становятся стражниками. Или работают в администрации гетто. Кстати, драки с тяжкими увечьями поощряются и среди сотрудников.

- А кабаков так много для чего?

- Ну, Антон, это и так понятно, - усмехнулась Даша. – Нажраться, подраться, попасть в полицию – этого и на Земле хватает. Но там сдерживает вероятность лишиться работы, а здесь наоборот! Лафа для отморозков.

Антон не ответил, только вздохнул. Он вспомнил, как сам несколько раз напивался и буянил, потом вылетал из дверей и «приземлялся» аккуратно в полицейском участке. Выходил утром, без денег, телефона, иногда без верхней одежды. В полиции поясняли, что таким доставили в участок. С похмелья опаздывал на работу, терял в зарплате и т.д. У многих так проходит жизнь. Мучают себя, мучают других, мучают близких. Неудивительно, что после смерти продолжают то же самое – привычка вторая натура!

- Послушай, а ... – Антон хотел задать очередной вопрос, но его прерывает внезапный шум. Ярко освещённая витрина очередного заведения лопается, словно надувной шарик, осколки стекла усеивают асфальт, будто градины. Следом вылетают столы, стулья, какие-то обломки, среди которых мелькают страшно изуродованные человеческие тела. И только после этого звучит оглушительный грохот взрыва, наружу выбрасывается дымный пузырь, из которого вырываются языки пламени. Воздух наполняется свистом осколков, раздаются крики раненых и звон стекла лопнувших от взрывной волны окон в доме напротив. Стражник шёл первым, его крупное тело приняло удар на себя. Страшно посеченный осколками стражник падает навзничь и по инерции катится по асфальту несколько метров. Даша едва успевает отскочить в сторону и встать за фонарный столб, Антон просто подпрыгивает, чтобы труп стражника не сбил с ног. Мимо пролетает несколько крупных осколков, один дёргает за волосы, второй рассекает рукав. Дым медленно рассеивается, сильно пахнет гарью, проступают очертания человекообразного существа. Выше среднего роста, похоже на вставшего на дыбы медведя – сильно искривлённые короткие ноги, несуразно тонкие относительно тела лапы почти достигают вывернутых колен, выпуклая грудная клетка имеет продолговатую форму и сужается к плечам. Голова как у человека, уши непомерно велики и торчат врастопырку. На плоском, безбровом лице два глубоко посаженных круглых глаза навыкат, дыхательные отверстия и огромный распахнутый рот с множеством зубов. Существо лишено шерсти, кожа серая, покрыта коричневыми пятнами и роговыми шишками. Особенно много их на голове, они наплывают на глаза, образуя одну сплошную надбровную дугу. Чудище тяжело дышит, грудная клетка вздымается, из распахнутого рта раздаётся свист и хрип, брызжет слюна и распространяется тухлая вонь. Раненые посетили кафе с криками ужаса расползаются из-под ног чудища. Оно наклоняется, хватает мужчину в окровавленной одежде. Тонкие лапы с удивительной лёгкостью отрывают руку вместе с плечом и засовывают в пасть. Челюсти приходят в движение, рука втягивается вовнутрь, будто бревно в дробильный станок. В эту секунду чудовище замечает людей. Оно замирает на месте, из пасти торчит недоеденная рука, в лапах трепыхается изуродованное тело мужчины. Чудовище издаёт утробный рык, с силой выплёвывает изжёванную руку. Голова наклоняется то вправо, то влево, выпуклые глаза внимательно разглядывают людей. Антон понимает, что бежать поздно, да и некуда. Винторез словно прыгает в руки, щёлкает затвор, на низком лбу чудища загорается красная точка лазерного прицела. Но прежде, чем Антон нажал на спусковой крючок, оглушительно грохнул дробовик Даши. Короткий толстый ствол выплюнул пригоршню картечи прямо в рожу чудовища раз, другой, третий ... Даша безбоязненно идёт навстречу твари и стреляет, на ходу передёргивая подствольный магазин. Голову чудовища после каждого выстрела отбрасывает назад, тварь вынуждена отступать шаг за шагом. Морда покрывается чёрными дырами, которые сразу же заполняются кровью. Картечины бьют снова и снова, вышибая зубы, дробя лицевую кость и морда чудовища превращается в кровавое месиво с дырами вместо глаз – они исчезли после первого залпа. Израненная тварь попыталась закрыть морду лапами, но картечь легко перебила кости и трёхпалые ладони сначала повисли на клочьях кожи, потом свалились на асфальт в лужу крови.